Охарактеризуйте себя и членов своей семьи как представителей социальной структуры общества, выбрав несколько различных критериев социальной стратификации.

Представлю свою семью через несколько «линеек измерения» стратификации — так нагляднее видно, как разные статусы складываются и иногда расходятся.

1. Возраст и пол (демографический критерий).
   Я — мужчина 29 лет. Родители — 56 и 54 года, бабушка — 78 лет, младшая сестра — 21. По возрасту мы распределены между поздней зрелостью (родители), ранней зрелостью (я), юностью (сестра) и поздней старостью (бабушка). Это уже задаёт неравенства доступа к ресурсам: у родителей — больше социальных связей и накопленного стажа, у сестры — больше времени на образование, у бабушки — зависимость от пенсии и здоровья.

2. Образование (человеческий капитал).
   У меня магистратура по аналитике данных (высшее, «рыночное»). У матери — высшее педагогическое; у отца — среднее специальное (техникум), плюс курсы повышения квалификации для ИП. Сестра учится на бюджете в региональном вузе на дизайнера. Бабушка — среднее образование советского образца. По образовательной «лестнице» мы тянем семью вверх за счёт двух высших и третьего в процессе; у отца — «узкое место» в формальном образовании, но компенсируется практикой.

3. Профессия и престиж.
   Я — специалист по данным в частной компании: востребованность высокая, престиж средний/высокий, занятость офисно-гибридная. Мать — школьный учитель: высокий моральный престиж, но ограниченные доходы и высокая нагрузка. Отец — индивидуальный предприниматель в сфере логистики: престиж средний, но ценится самостоятельность. Сестра — начинающий дизайнер-фрилансер+студент: престиж профессии растёт, но статус нестабилен. Бабушка — бывшая медсестра, сейчас пенсионер: престиж прошлой профессии высокий, текущий доход фиксирован. Видно «несоответствие статусов»: у учителя престиж выше дохода, у ИП — наоборот.

4. Доходы и собственность (экономический критерий).
   Совокупно — нижняя часть среднего класса с подушкой безопасности. Есть приватизированная квартира родителей, у меня ипотека на однушку, у отца — автомобиль и небольшой складской гараж под бизнес. Доходы у меня и отца волатильнее, но выше; у матери — стабильные, ниже среднего; у сестры — нерегулярные (стипендия + подработки); у бабушки — фиксированная пенсия. Экономическая страта семьи неоднородна, но в целом — «средний минус/средний» с рисками проседания при форс-мажорах.

5. Территориальный критерий.
   Живём в областном центре; я работаю удалённо с заказчиками из столицы, иногда езжу в командировки. Это даёт «премию места» (доступ к рынку труда, сервисам), хотя у родителей часть практик всё ещё «провинциально стабильные»: школа рядом, поликлиника по месту. Бабушка — в пригороде (меньше сервисов, выше зависимость от семьи). Территория задаёт и разные траектории мобильности: мне легче менять работодателей, сестре — строить портфолио, родителям — сложнее переучиваться.

6. Культурный капитал и стиль потребления.
   Мать — «образованная классика»: театры, книги, кружки для школьников. Я — «цифровой профессионал»: онлайн-курсы, конференции, бег, кофейни. Отец — «практик»: инструмент, машина, рыбалка, ремонт. Сестра — «креатив»: фестивали, визуальная культура, сообщество дизайнеров. Бабушка — «традиционный» капитал: сад, кулинария, церковь по праздникам. Эти стили различаются и в повседневных вкусах, и в социальных связях — у каждого свой круг.

7. Социально-сетевой капитал (связи и поддержка).
   У отца — деловые контакты в логистике; у матери — крепкая школьная сеть (родители учеников, коллеги); у меня — профессиональные сообщества и бывшие одногруппники; у сестры — студенческие и творческие связи; у бабушки — соседские и церковные. Благодаря разнородным сетям в семье хорошо работает «взаимозачёт» ресурсов: отец помогает с бытом и транспортом, мать — с образовательными вопросами, я — с цифровыми и карьерными, сестра — с визуальными задачами, бабушка — с уходом и домашним тылом.

8. Этноконфессиональный и языковой критерий.
   Семья — русскоязычная, этнически однородная, вероисповедание номинальное, без сильного влияния на занятость или образование. Это снижает риск дискриминации по этим линиям, но и не даёт дополнительных «клубных» преимуществ.

9. Гендерные роли и распределение труда.
   У нас смешанная модель: отец берёт на себя «внешние» задачи (ремонт, крупные покупки), мать — «внутренние» (школа, семейные ритуалы), но мы с сестрой активно перераспределяем: я готовлю и веду семейные финансы в электронных таблицах, сестра отвечает за визуал и соцсети семейного малого бизнеса. Это снижает традиционную гендерную асимметрию, но не отменяет её полностью (особенно у старшего поколения).

10. Социальная мобильность.
    Межпоколенная — восходящая: от бабушки-медсестры и отца-технаря к двум высшим образованием у детей и профессиям «новой экономики». Внутрипоколенная — у меня заметный рост (джуниор → мидл → синьор), у отца — маятниковая (зависит от контрактов), у матери — плато из-за отрасли, у сестры — стартовая фаза с высокой неопределённостью.

Итоговая характеристика.
Наше семейное «портфолио статусов» складывается в нижне-средний/средний класс с разными опорами у членов: у меня — образование+цифровые навыки, у отца — предпринимательский доход и практические умения, у матери — устойчивость и институциональные связи, у сестры — креативный потенциал, у бабушки — социальный и моральный капитал старшего поколения. Есть статусные несоответствия (высокий престиж при низкой оплате у матери, высокая неопределённость при растущем престижe у сестры), но в целом — умеренно стабильная позиция с ресурсами для дальнейшей восходящей мобильности при условии поддержания здоровья, переобучения и сбережений.