Почему русские княжества проиграли монголам?

Как по мне, ответ — в сочетании слабостей самих русских княжеств и системных преимуществ монгольской армии. Если сложить всё вместе, становится понятно, почему кампания 1237–1240 гг. закончилась разгромом.

1) Политическая раздробленность и отсутствие единого командования
К XII–XIII вв. Русь распалась на сеть соперничающих княжеств. Каждый князь держал свою дружину, коалиции были шаткими, общих планов обороны — никаких. Даже после тревожных сигналов (поражение на Калке в 1223 г.) не возник ни единый штаб, ни реформа войска. В итоге города и полки встречали противника поодиночке, а не общей армией и не по общей стратегии.

2) Монгольское превосходство в организации и оперативном искусстве
Монголы пришли не как “очередные кочевники”, а как армия Империи с жёсткой иерархией (десятичная система), железной дисциплиной и единым оперативным планом. Связь и разведка работали без сбоев: глубокие дозоры, сбор пленных, использование проводников. Они умели разводить силы противника ложными манёврами и классическими притворными отступлениями, разбивая русские полки по частям.

3) Мобильность и дальнобойный огонь
Типичная русская сила — тяжёлая дружина при князе + городское ополчение. Это ударно, но медленно и плохо управляемо в манёвренном бою. Монгольская конница имела по нескольку сменных коней на воина, проходила огромные расстояния и навязывала дистанционный бой композитным луком. Русские полки часто “плавились” под стрелами и оказывались втянутыми в невыгодную погоню, после чего попадали под контрудар.

4) Осадная техника и инженерия
Ключевой миф — будто монголы “не брали крепости”. На деле у них были привлечённые из Средней Азии и Китая инженеры, метательные машины, тараны, подкопы, огненные стрелы. Русские города были в основном деревянными, уязвимыми к поджогам. Без поля вылазок и подхода союзных войск длительные обороны упирались в нехватку людей и припасов.

5) Психологическое давление и стратегия устрашения
Монголы системно предлагали сдаться — кто принимал ярлык и дань, сохранял город; кто сопротивлялся — подвергался показательной каре. В условиях, когда соседи не гарантировали помощи, многие города оставались один на один с выбором “сломаться или погибнуть”, что размывало общий фронт сопротивления.

6) Время и театр военных действий, выгодные противнику
Главные удары наносились зимой: реки и болота замерзали и становились дорогами для конницы и осадных возов; подступы к городам упрощались. Русские же ополчения зимой собирались хуже, снабжение затруднялось, а гарнизоны оказывались отрезанными. Лесистая местность сама по себе монголам не была непреодолимой помехой, если действовать по руслам и зимним трактам.

7) Поражения “врознь” и отсутствие оперативного резерва
Даже там, где русские сбирали значительные силы (Коломна, рекa Сить), они вступали в бой без синхронизации с соседями. Неудача одного князя не компенсировалась контрударом другого: ни общей мобилизационной системы, ни быстрого обмена вестями. Монголы последовательно “снимали” узлы сопротивления, не допуская их соединения.

8) Недооценка противника и отсутствие реформ после первых уроков
После Калки прошло больше десятилетия, но ни тактика, ни организация войска заметно не изменились. На бою продолжали полагаться на привычные схемы — решительную рубку, стойкую оборону валов, надежду на “литавры соседей”. Против армии, обученной манёвру, массированному огню и осаде, это не сработало.

9) Экономическая и инфраструктурная уязвимость
Города Руси были богаты, но рассредоточены; между ними — большие расстояния и слабые дороги. Наладить взаимопомощь и быстрое снабжение трудно, а утрата одного крупного центра сразу била по сбору людей и продовольствия в округе. Монголы, наоборот, вели кампанию как единый “конвейер”.

Итог.
Русь проиграла не “из-за чисел”, а из-за структуры: раздроблённость, несогласованное командование, архаичная в сравнении с монгольской оперативная культура, плюс у противника — превосходная разведка, мобильность, дальнобойность и профессиональная осадная инженерия. Когда каждый город и князь оказался один на один с хорошо организованной экспедиционной армией, исход был закономерен: сопротивлявшиеся центры падали по очереди, а выжившие принимали дань, потому что альтернативы — общей победной стратегии — у них не было.