Финальная сцена отношений Базарова и Одинцовой

Финальная встреча Базарова и Анны Сергеевны — это их прощание у смертного одра Базарова в доме его родителей. Он заражается тифом (после неосторожного вскрытия трупа), стремительно сгорает и, понимая неизбежность, просит позвать Одинцову. Она немедленно приезжает — не из любви-страсти, а из внутренней честности и человеческого сочувствия, хотя сама эта поездка показывает: Базаров для неё не был пустым эпизодом.

Сцена построена на резком контрасте: раньше, в Никольском, он дерзко признавался и «ломал» её привычку к порядку — она испугалась и отступила; теперь он слаб, спокоен и предельно откровенен, а она — тронута, растеряна, без своей обычной холодной уверенности. Базаров прямо говорит, что любил её «по-своему» и что всё между ними решено навсегда: времени нет. Он просит у неё последний поцелуй — и получает его. Это не «согласие» и не обещание, а печать прощения и признательности: в этот момент исчезают их мировоззренческие роли — нигилист и «рациональная» светская вдова — остаются двое людей, которые когда-то могли быть счастливы, но упустили момент.

Одинцова плачет, но не «ломается»: она не разрушает свой уклад и не переоценивает внезапно всю жизнь; её чувство — глубокая жалость, уважение, горечь запоздалости. Базаров, как всегда, честен до конца: не умоляет, не идеализирует, не обижает — принимает и себя, и её такими, какие они есть. После короткого разговора и поцелуя он прощается с ней навсегда и вскоре умирает.

Смысл этой финальной сцены в том, что их отношения завершает не ссора и не рассудочный расчёт, а судьба и «слишком поздно». Базаров терпит поражение не в споре с людьми, а перед жизнью и смертью; Одинцова остаётся верна своей природе — она чувствует много, но живёт умом и порядком. Позже она спокойно и достойно обустроит своё существование, а Базаров — останется для неё сильным, трагическим воспоминанием. Именно потому сцена звучит так пронзительно: это про любовь, которая была возможна, но не совершилась.