Почему Англия и Франция не мешали Гитлеру готовиться ко Второй мировой войне?

Коротко: Англия и Франция не то чтобы «не видели» подготовки Гитлера к войне, они видели её, но до самого 1939 года считали, что войну любой ценой надо избежать, что Гитлера можно «умиротворить» уступками и что их собственная ситуация слишком слабая, чтобы рисковать новым конфликтом. Ниже по пунктам, почему так вышло.

1. Тяжёлая травма после Первой мировой

Главный психологический фон 20–30-х годов:

• Миллионы погибших в окопах, «потерянное поколение».

• В Британии и Франции общество массово настроено пацифистски: лозунг уровня «никогда больше такой войны».

• Политики буквально боялись, что, если объявить войну из-за «какой-то области» (Рейн, Судеты, Австрия), народ их просто не поддержит.

Отсюда логика: «Лучше терпеть нарушение договоров и пытаться договориться, чем опять влезть в мировую бойню».

2. Отношение к Версальскому договору и «частичная правота» Германии

Версальский мир после Первой мировой многие в Европе считали:

• слишком жёстким по отношению к Германии;

• несправедливым (огромные репарации, ограничения армии, потеря территорий).

Во многих кругах в Англии и во Франции считали:

• что пересмотр некоторых статей Версаля неизбежен;

• что требования Германии иметь нормальную армию или вернуть «свои» территории (Рейнскую область без войск, объединение с Австрией, Судеты с немецким населением) — частично рациональны.

Из этого вырастает идея: «если мы дадим Гитлеру немного того, что он хочет, он успокоится и встанет в ряд “нормальных” держав».

3. Экономический кризис и сокращение армий

Межвоенный период — это:

• Великая депрессия, безработица, дефицит бюджета.

• В 20–30-е годы военные расходы урезали, армии сокращали, флот выводили из эксплуатации.

Англия:

• приоритет — флот и империя, сухопутная армия маленькая;

• для крупной континентальной войны Британия к началу 30-х не готова.

Франция:

• отстроила линию Мажино и сделала ставку на оборону, а не наступление;

• армия есть, но доктрина — оборонительная, и политическая воля к рискованным акциям за пределами своей границы слабая.

Чтобы всерьёз давить на Германию (санкции, мобилизация, угроза войной), нужен военный и экономический вес, которого после кризиса не хватало, да и население не поддержало бы рост расходов «ради чужих границ».

4. Страх перед СССР и надежда на «антибольшевистский барьер»

Очень важный фактор — страх коммунизма:

• и в Лондоне, и в Париже боялись распространения революций по образцу 1917 года;

• СССР воспринимали как потенциальную, пусть и отдалённую, угрозу.

Часть элит смотрела на нацистскую Германию как на:

• «вал» против большевизма на западе Европы.

Мысль была примерно такая: «Да, режим в Берлине неприятный, но если они держат Москву в напряжении — это нам даже выгодно». Это подсознательно снижало желание жёстко ломать Гитлера вначале, когда он выглядел в первую очередь антикоммунистом.

5. Недооценка Гитлера и иллюзия «обычной» дипломатии

Сегодня мы понимаем, какие цели у Гитлера были изначально, но тогда:

• многие политики до конца 30-х видели в нём радикального, но всё же “обычного” националиста, который хочет:

  • отмены унизительных условий Версаля,

  • объединения немцев в одном государстве,

  • некоторого расширения на восток — но без тотальной войны со всем миром.

Долго казалось, что с ним можно:

• договариваться, торговаться;

• подписывать пакеты соглашений, «закрывающих вопрос» (Мюнхен, 1938).

И лишь после того, как в марте 1939 года он захватил уже не немецкую по населению Чехию целиком (а не только Судеты), даже у сторонников «умиротворения» стало ясно: дело не в «объединении немцев», а в агрессивной экспансии.

6. Конкретные эпизоды, когда Англия и Франция могли вмешаться

6.1. Ремилитаризация Рейнской области (1936)

Это, пожалуй, самый яркий момент, когда Франция и Британия могли очень дёшево остановить Гитлера:

• Рейнская область должна была оставаться демилитаризованной.

• В марте 1936 года Германия ввела туда войска, нарушив Версаль и Локарно.

• Немецких сил там было мало, командование боялось: если французы реально выступят, придётся отступать.

Почему не вмешались:

• Франция — политический кризис, страх войти в Германию без поддержки Британии.

• Британия — считается, что Германия «лишь входит в собственный двор», и это «нормальная» поправка к несправедливому Версалю.

• Оба правительства боятся: любой шаг к мобилизации может сорвать биржи, экономику и столкнуться с протестами населения.

В итоге — шанс упущен, Гитлер понимает, что союзники боятся идти на риск, и становится смелее.

6.2. Аншлюс Австрии (1938)

Объединение Германии и Австрии:

• формально запрещалось Версальским договором, но идея «единой Германии» пользовалась поддержкой части населения Австрии;

• у Англии и Франции не было прямых договорных обязательств защищать Австрию;

• сила протеста сводится к дипломатическим нотам, никаких реальных действий.

Для Лондона и Парижа это выглядело как «внутреннее германское дело» плюс ещё один шаг «коррекции Версаля», а не повод начинать войну.

6.3. Судетский кризис и Мюнхен (1938)

Чехословакия была союзником Франции, у неё была и западная военная промышленность, и крепкая армия. Здесь теоретически можно было:

• поддержать Прагу,

• показать Гитлеру предел — «дальше нельзя».

Но получилось иначе:

• в Судетах действительно жило много немцев;

• в Британии и Франции большинство не хотело умирать за Судеты;

• появилась идея «умиротворения»: отдать Судеты в обмен на обещание Гитлера «больше не предъявлять территориальных претензий».

Так появился Мюнхенский договор:

• Чехословакию заставили уступить территории;

• в Лондоне и Париже тогда многие искренне верили, что войну удалось предотвратить (знаменитое «я привёз мир для нашего поколения»).

Реакция на захват остальной Чехии в марте 1939 года уже была другой — стало ясно, что «аппетит» не ограничивается немцами.

7. Слабость международной системы и отсутствие США

Межвоенная система безопасности строилась вокруг:

• Лиги Наций;

• сети двусторонних договоров.

Проблемы:

1. Лига Наций слаба:

   • решения не подкреплены реальной силой;

   • СССР долго вне лиги, США — вообще не вступали;

   • агрессоры (Япония, Италия, Германия) легко игнорируют её решения.

2. США в изоляционизме:

   • после Первой мировой американская политика настроена на «не вмешиваться» в европейские дела;

   • для Лондона и Парижа это значит: в случае большой войны за спиной нет гарантий поддержки сверхдержавы.

В результате Англия и Франция чувствуют себя не так уверенно, чтобы одиночно идти на жёсткую конфронтацию с Германией.

8. Внутренняя политика и общественное мнение

Любые жёсткие шаги (санкции, мобилизация, увеличение военных расходов) должны пройти через:

• парламент,

• партии,

• пресса,

• общественное мнение.

Во Франции:

• частые смены правительств;

• сильные левые и правые, у каждого свои страхи: одни боятся фашизма, другие — коммунизма;

• сложно провести решительные меры (страна занята внутренними спорами).

В Британии:

• кабинет Чемберлена — ярко выраженный сторонник дипломатии и компромиссов;

• пацифистские настроения в обществе, движение за разоружение, ощущение, что «главное — не повторить 1914 год».

Политики действуют с оглядкой: «Если мы сейчас начнём войну из-за Чехословакии или Австрии, нас свои же избиратели сметут».

9. Почему в 1939 году решение всё-таки изменилось

Переломный момент:

• март 1939 — оккупация Чехии (не только немецких Судет, а всей страны);

• Германия предъявляет претензии уже не под лозунгом «объединения немцев», а просто как завоеватель.

Для Лондона и Парижа это сигнал:

• Гитлер не остановится;

• уступками войну не предотвратить, она лишь станет более тяжёлой.

Отсюда:

• гарантии безопасности Польше;

• попытка выстроить систему сдерживания (поздно и не очень эффективно);

• 1 сентября 1939 — нападение Германии на Польшу;

• 3 сентября 1939 — Британия и Франция объявляют войну Германии.

То есть они начали сопротивление не потому, что вдруг «проснулись», а потому, что:

• предыдущая стратегия умиротворения окончательно провалилась;

• стало ясно, что дальше отступать нельзя.

Итог

Англия и Франция не мешали Гитлеру готовиться к войне не из-за симпатии к нему, а из-за сочетания факторов:

1. Страх новой мировой бойни и мощный пацифизм после ужасов Первой мировой.

2. Ощущение несправедливости Версаля и готовность закрыть глаза на пересмотр некоторых его статей.

3. Экономическая слабость и военная неподготовленность, нежелание тратить ресурсы на конфронтацию.

4. Страх коммунизма и надежда использовать Германию как барьер против СССР.

5. Недооценка Гитлера и вера, что его можно «купить» уступками.

6. Слабость международных механизмов и отсутствие активного участия США.

7. Внутриполитические ограничения и нежелание идти наперекор общественному мнению.

Всё это вместе и привело к политике «умиротворения», которая дала Гитлеру время и уверенность подготовиться к большой войне.